Будет формироваться новое противостояние
Соколов Честно говоря, получив приглашение выступить, я подумал—тема до того знакомая, за 15 лет столько раз в разных коллективах все это обсуждали - мне показалось, что все очень просто. А когда я задумался—о чем говорить, я понял, насколько это сложно. Получается примерно как в старом советском анекдоте: когда коллективизацию провели и в первый колхоз привезли первый трактор, все крестьянам про него рассказали и спрашивают: все понятно? - Понятно. Вопросы есть? - Есть: а куда здесь лошадь запрягать? Примерно так и мы. Мы говорим о православии, а это не просто доброделание и не просто обряды или внутреннее состояние - это образ жизни. И спроси сейчас у людей: чем отличается община от кооператива? Я вас уверяю, что мало кто скажет. А община - это иное отношение к коллективному труду, иной уровень взаимопомощи и взаимовыручки, мера труда и потребления другие, цель труда тоже другая. Это раз. Во-вторых - насчет противопоставления, которое существует в общественной дискуссии: православие, коммунизм, либерализм. Еще в 99 году я выпустил книжку “Духовный кризис”, посвященную как раз этим проблемам. В ней подробно описывается, как примерно 300 последних лет формировался этот духовный кризис. Почему Русская православная церковь не удержала на своих плечах Российскую империю и она развалилась? А почему коммунисты не удержали на своих плечах Советский Союз и он развалился? Причины одни и те же. В первый раз я задумался об этом молодым человеком, когда прародители были живы. Тогда я задавал вопрос: вы же были крестьяне, истинно православные люди. И на ваших глазах кресты сшибали с церквей - как же вы на это смотрели? Неужели вас всех одним махом втащили в другую веру? Они мне отвечали: “Знаешь, православными-то мы остались, но мы ненавидели попов, которые (особенно в голодные годы) на нашем хребте жировали. Когда они вставали на сторону сильного и богатого, когда купец, который им жертвовал, был всегда впереди крестьянина - это было уже не православно”. И я прекрасно понимаю, т.к. сам пережил, что по той же причине 19 миллионов коммунистов не колыхнулись и спокойно смотрели, как закрывали и разгоняли райкомы-горкомы. И я в то время никуда не пошел по простой причине: партноменклатура, которая была развращена, имела мало общего с той идеей, которую я принимал. То есть ко времени Великой Октябрьской революции кризис созрел прежде всего в клире (не в Церкви, а в клире, среди священников), и потому Церковь не смогла народ остановить, образумить, направить. Так же было и через 74 года. Почему до сих пор официальные православные деятели так ругают коммунистов? По простой причине: если они не будут этого делать, то придется признавать, что не коммунисты сделали революцию. Коммунисты, когда страна развалилась, собрали ее по кускам. Приведу такой пример. 22 января 1917 года Ленин, будучи тогда в эмиграции в Швейцарии, выступал перед рабочими-социалистами и сказал им, что мы, мол, старшее поколение, не доживем до революции, мы ее не увидим. Но наша задача - объяснить все молодежи, чтобы она, когда это случится, сумела поступить правильно. То есть за месяц до февральской революции Ленин себе ее не представлял. И Петросовет лишь через двое суток после свершившейся революции принял, наконец, решение о ее поддержке и участии в ней. Так что империя развалилась совсем другими силами. Кстати, рекомендую внимательно почитать нелюбимого мною Солженицына, которого я отношу к врагам своего Отечества. Но в книге “Двести лет вместе” он подобрал очень много фактуры. Почитайте из второго тома раздел о том, как формировалась революция, почему вдруг пошел такой приток сил к Ленину, хотя у него была маленькая партия - меньше многих других. Поэтому могу сказать одно. Православие основано на общинности, коммунизм основан на идее коммуны, Ислам основан на идее Уммы – они делают одно и то же: несут идею коллективизма (называя ее по-разному, да и на разных языках). Так что духовное родство здесь безусловно. Есть силы, несущие противоположную идею, идею индивидуализма, это, очевидно, духовные противники - именно эти противники стараются вбить клин в эти родственные силы, противопоставить друг другу православие, коммунизм и ислам, чтобы они друг друга ослабили. Что мне кажется важным сейчас? - Я не могу изложить всю свою теорию в одном выступлении, но делать надо вот что: начать утверждать новую парадигму оценок истории. Не ту, которую мы выучили по Советским учебникам, где по определенным причинам были искажения. И не ту, что нам сейчас подсовывают наши прозападно ориентированные противники. А ту, которую мы коллективно добудем. Например, сейчас акцент на убийствах большевиками православных. А тогда у меня вопрос: сколько большевиков убили православные? Меньше? Конечно, это страшно, когда брат на брата шли в гражданскую войну, сын на отца. Конечно, были и дикие вещи и дезориентированные люди, и люди обозленные, которых стравили, бросили в голод, в войну, заставили озвереть - и очень многие совершали действия, в которых потом раскаивались. Опять же каждый из действующих, скажем, красноармейцев или белогвардейцев не был политологом, четко понимавшим ситуацию и действовавшим точно и безошибочно, это совсем не так. Поэтому и должны быть объективные оценки. И внутри КПСС было две партии: была троцкистская партия - фактически сионистское течение в коммунистическом движении, и была партия “православных коммунистов”. Что это значит, ясно из материалов, которые нам раздали, показывающих, что важнейшие представления библейские и представления из Морального кодекса строителя коммунизма - это практически перефразировки одного и того же, все это коллективизм. И драка между этими двумя партиями была, и силы были сопоставимы. Многие вещи из нашей истории, скажем, 20-х, 30-х, 40-х, 50-х очень трудно однозначно трактовать потому, что всегда нельзя было назвать до конца истинные цели действий наших политических руководителей и их противников и истинное соотношение сил. Но сейчас, когда это ушло, мы имеем право разобраться. Потому что, пока люди не начнут чувствовать правду, пока их запутывают в их собственной истории - мы будем шарахаться друг от друга из-за незнания, а противники будут этим целенаправленно пользоваться. Поэтому сейчас я хочу призвать к тому, чтобы, скажем, по этой животрепещущей теме мы сформировали устойчивую группу общественного мнения. Здесь много пишущих людей, лично мне знакомых – вот и давайте начнем писать и говорить про это в одной парадигме, ведь только скоординированные действия многих людей позволят по-новому сориентировать общественное мнение. Иначе мы будем постоянно возвращаться к исходной точке, ведь я в 99-м все написал - а мы опять обсуждаем эту проблему с чистого листа. Поэтому я и подошел к сегодняшнему выступлению в практическом плане: да, народу заморочили голову, и мы как представители интеллигенции, должны исполнить свой долг перед народом—рассказать все как есть. Для этого нужно организоваться, нужно забить четкую систему тезисов, которую мы не нарушаем, Почему сегодняшняя тема так актуальна? Потому что буквально завтра она может оказаться в центре внимания: будет формироваться новый состав сил. Какой?—Это патриотические силы – с одной стороны, а с другой - те силы, которые будут способствовать поглощению нашей страны силами международными, точнее – нашими геополитическими противниками. Поэтому я и считаю, что нашу тему нужно разрабатывать в практическом ключе, приглашаю всех кооперироваться по этому вопросу, выработать единую - подчеркиваю:не просто научную, но единую пропагандистскую позицию и с этой единой позиции освещать этот вопрос, сколько у нас хватит сил. Благодарю за внимание. Мостовая У нас есть возможность задать докладчику, скажем, три вопроса или выступить с короткими репликами. Гундаров Такой вот болезненный вопрос. А Церковь не искажала триста лет подряд на территории Российской империи как бы социальную суть Евангелия? Меня интересует социальное наполнение именно Евангелия - ведь это и есть документ, которому можно верить в наибольшей мере - насколько оно соответсвует той концепции, которая излагается в транскрипции Церкви на территории Россиийской Империи. О чем говорил Христос, к чему он призывал, чего он требовал - и о чем говорит, к чему призывает и чего требует современная Церковь? – Это концептуально отличается, как небо и земля. Петров У меня замечание. В конце Вашего выступления было несколько моментов, которые, по-моему, означали, что русский народ уже проиграл. Мне кажется, проиграл только тот народ, который признал себя побежденным. Соколов Отвечаю. Когда осенью 93 года из холодного здания Дома Советов я смотрел, как Москва вокруг гуляет, ходит по кабакам, развлекается… А ведь нам объясняли: вы только сутки-двое продержитесь - а там весь народ поднимется. А этого не случилось, и тогда я стал задумываться. Я изучал историю, и я знаю: весь народ поднимется - снизу, а не по указке сверху - тогда, когда увидит супостата в лицо, то есть, грубо говоря, когда солдат в чужой форме появится на нашей земле. И тогда, я думаю, мы увидим совершенно другой народ – тогда и решится вопрос проигрыша или победы. Петров Я думаю, что народу надо отдать должное: представьте себе в октябре 93-го, если бы с одной стороны поднялось пять миллионов и с другой столько же. Соколов В том-то и дело, что с другой стороны некому было подняться. Круглый стол “Православие – либерализм - социализм” доклад Константина Николаевича Соколова, руководителя Отделения Академии геополитических проблем РАН
|