Ультиматум Лукашенко: «Газпром» воюет против Союзного
государства.
Война «Газпрома» против
Белоруссии как продолжение газовой войны против самой России. По одну сторону
фронта – население экс- СССР, по другую – Кремль, «Газпром» и их западные
покупатели. Конфликт общенациональных интересов и экспортно-сырьевой олигархии,
контролирующей власть, обостряется. Что
делает Белоруссия, поставленная «Газпромом» на край социально-экономической
пропасти? Она наблюдает, как в нее катится Россия
Истина – в деталях. Обратите внимание: как только ударили морозы,
«Газпром» выдвинул ультиматум Белоруссии.
Деталь вторая: готовясь оставить Белоруссию ( а это не только Лукашенко,
но и белорусские дети, по вине Кремля болеющие в полуотапливаемых квартирах и
детских садах), «Газпром» и его западные покупатели заранее накопили резервы
газа в Германии и Польше. Налицо – заблаговременная совместная подготовка ЕС
и «Газпрома» к совместной газовой блокаде Белоруссии.
Деталь третья: «Газпром» четко делит потребителей на два сорта:
«второсортные» потребители в России и СНГ, которых можно и должно шантажировать
ценами и без предупреждения отключать особенно в разгар отопительного сезона, и
привилегированные потребители в ЕС, ради которых внутренние потребители лишаются
газа ( неважно, вентилем или рублем). Учитывая, что за «Газпромом» стоит
Кремль, выводы о характере режима делайте сами.
Кстати, о международном праве. Если бы РФ и Белоруссия находились в
состоянии войны, то тем самым попадали бы под действие Гаагской Конвенции о
правилах ведения войны. С точки зрения этой конвенции отключение газа
расценивалось бы, как лишение мирного населения средств жизнеобеспечения, то
есть как военное преступление. Однако такие же действия по отношению к мирному
населению со стороны правительства и коммерческих структур к военным
преступлениям не относятся.
13.12.06, когда «Газовая война» против Лукашенко уже начиналась, но еще не
перешла в стадию открытых угроз, на круглом столе «Социально –политические
процессы на постсоветском пространстве» по СНГ в ИМЭПИ РАН практически все
эксперты не сговариваясь, высказали три тезиса:
Кризис строительства Союзного Государства – один из крупнейших
внешнеполитических и, что важнее, внутриполитических провалов Путина,
существенно влияющий на устойчивость режима и доверие населения.
Повышение цен на энергоносители для Белоруссии и Украины существенно ослабило
интеграционный потенциал России, ее привлекательность, как потенциального ядра
единого экономического и политического пространства СНГ, и повернуло интеграцию
вспять.
Повышение цен на российские энергоносители для Белоруссии существенно
подорвало ресурсную базу политики социального патернализма и экономического
протекционизма, лежащую в основе успехов РБ, и существенно снизят поддержку
Лукашенко населением
Собственно, почти то же самое было сказано уже другими экспертами чуть позже,
на круглом столе по российско-белорусским отношениям в Дипакадемии.
Кто виноват? Стоит ли за этим очевидный конфликт личностей и элит ( о чем уже
много сказано), или за конфликтом элит стоят более глубокие закономерности и
причины?
В чем смысл окончательного развала Москвой СНГ и российско-белорусского
союза: это вина или наоборот – беда России и ее руководства?
Если проследить внутреннюю энергополитику РФ и ее внутриэкономические и
социальные последствия, то откроется интересная закономерность:
энергетическая политика РФ по отношению к партнерам в СНГ является
продолжением ее внутренней энергополитики, имеющей далеко не позитивные
макроэкономические и социальные последствия для самой России.
За частным случаем – отказом от энергетической поддержки ближайшего
союзника открывается Великое Энергетическое Банкротство самой России.
На протяжении всей истории РФ наблюдается нарастающий конфликт
интересов энергоэкспортеров ( нефтяных компаний, Газпрома и РАО ЕЭС) с
общенациональными интересами ( экономическая доступность энергетических
ресурсов и коммунальных услуг, конкурентоспособность промышленности и сельского
хозяйства). При этом нефтеэкспортное лобби доминирует в масс-медиа,
правительстве и публичной политике, что можно видеть по составу парламентов,
правительств и.т.д.
Посмотрим процесс в развитии. В начале 90-х годов паралич внутренней
экономики создал на внутреннем рынке СНГ существенный избыток энергоносителей,
вывоз которых в дальнее зарубежье был ограничен пропускной способностью
экспортной инфраструктуры. Этот относительный избыток и низкие цены на
энергоносители стали мощным фактором стабилизации постсоветской экономики и
одновременно фактором консолидации стран СНГ.
Именно в этот период сформировалась белорусская модель экономики.
В то же время для поддержания избыточности внутреннего рынка
энергоносителей и сырья, выгодного формирующейся экспортно-сырьевой олигархии,
все правительства России, начиная с Гайдара и заканчивая Фрадковым, преемственно
проводили политику сжатия внутреннего рынка и налогового прессинга
промышленности, буквально выжимающего энергоносители за пределы РФ.
Если бы РФ переняла белорусскую макроэкономическую модель, мы видели бы
впечатляющее развитие промышленности, рост доходов при снижении расслоения,
исчезновение «депрессивных» регионов – но энергоресурсов для экспорта было бы
существенно меньше.
Не зря , камнем преткновения для создания единого экономического
пространства Союзного Государства стала угроза распространения на Белоруссию
макроэкономической модели РФ, гарантирующей белорусской промышленности
банкротство.
Таким образом, в начале 90-х ТЭК союза в силу своей технической структуры
работал на интеграцию СНГ, однако интересы новых собственников ТЭК и крупнейших
импортеров нефти диктовали иное.
Именно в силу интересов экспортеров сырья приоритетным направлением
российской экономической политики при В.В. Путине стало форсированное
одностороннее развитие экспортно-сырьевой инфраструктуры, позволившее
существенно увеличить экспорт нефти и газа в дальнее зарубежье, ранее
ограниченный физически. В сочетании с ростом среднемировых цен это создало
иллюзию стабильности и даже развития. Но на деле мы имеем нарастающий
дефицит энергоресурсов, обостряющий социально-экономический кризис. Который
экспортируется в СНГ и Белоруссию в форме «газовых войн».
О социальных проявлениях кризиса достаточно подробно и неоднократно
докладывал академик Львов.
Главным достижением Путина считается форсированное создание экспортной
инфраструктур, якобы превратившее Россию в «Великую энергетическую державу».
Сюда можно отнести создание БТ, превращение Новороссийска в
крупнейший нефтяной порт Черного моря ( 100 млн.т. в год), доведение мощности
терминала в Приморске до 65 млн. тон в год, планы строительства восточного
нефтепровода, расширение порта Туапсе и создание новых терминалов на Балтике и в
Баренцевом море, резкое расширение парка нефтеналивных железнодорожных цистерн
за счет льготной тарификации перевозок на порты РФ. При этом экспорт нефти через
порты Прибалтики и Украины не только не сократился – он стабильно рос.
Обратимся к топливному балансу РФ. По официальной статистике ( сборник
Госкомстата, 2004) с 1995 по 2003 г экспорт сырой нефти за пределы СНГ вырос
с 100 млн. тонн до 177 млн. т ( сегодня – выше 200млн т) , а нефтепродуктов - с
43,5 до 74 млн. тонн в год ( 2005 – 90-100 млн.)
За эти же годы – 1995-2003 добыча нефти выросла ( после спада начала 90-х) с
399 до 420 млн. тонн. ( Не за счет новых месторождений, а за счет зверской
эксплуатации освоенных месторождений с падающей добычей!)
Это значит, что внутреннее потребление нефти и нефтепродуктов при Путине
сократилось ( до 2003 года) сократилось на 90 млн. тонн ( с 256 до 170 !), с
чем, собственно, и связан опережающий рост цен на внутреннем рынке и выявившийся
сегодня дефицит отопительного мазута и магистрального газа.
Точно такая же история с газом. С 1998 г. по 2003 г. его добыча выросла с
591 до 620 млрд. м3 ( 1992 – 640 млрд.), а экспорт за пределы СНГ вырос со 123
до 142. ( Газ отчасти компенсировал хищнический вывоз нефти и нефтепродуктов)
Ввод в строй «Голубого потока» (первая очередь) увеличил экспортные
возможности «Газпрома» на 15-16 млрд м3.
Но Кремль уже занят проектом второй нитки «Голубого потока», Трансбалтийским
газопроводом, а также проработкой проектов по сжижению газа и вывозу его морем.
Сверх того – обещанный Китаю нефтепровод к Тихому океану на 40 млн.т. в год –
объем, явно не обеспеченные добычей не только сегодняшней, но и в среднесрочной
перспективе.
Что это означает?
Нарастающий физический дефицит энергоносителей газа на внутреннем рынке
самой России – с очевидной перспективой его нарастания.
Таким образом, главный результат кремлевской энергополитики – смыкание
«ножниц» между падающей добычей нефти и газа и быстро растущим вывозом
энергоносителей, что уже привело не только к быстрому росту внутренних цен до
уровня уверенно растущих мировых, но и просто к физическому дефициту энергии и
энергоносителей.
Вот эти-то «ножницы» между необеспеченной разведкой и бурением добычей и
нарастающим экспортом все чаще называют «Нефтяным крестом» России – по аналогии
с «Демографическим крестом» - наложением сверхвысокой смертности и
катастрофически низкой рождаемости.
В чем отличие макроэкономической политики Минска и Москвы?
В том, что Минск вел политику максимального благоприятствования
перерабатывающей промышленности и расширения внутреннего спроса, используя для
этого и поставки дешевых энергоносителей из РФ.
В то время как Москва из года в год вела политику налогового прессинга
перерабатывающего сектора и сжатия внутреннего рынка с целью наращивания
экспорта углеводородов без наращивания добычи.
Результат - прогрессирующий дефицит энергоресурсов, рост энерготарифов,
снижение реальных доходов большинства населения на фоне фантастического роста
доходов ТЭК. Не секрет, что это ведет к росту социальной напряженности и утрате
доверия населения. Отсрочка либерализации энерготарифов до следующего президента
меняет динамику, но не направление процесса.
Поэтому «газовые войны» против сначала Украины, а потом и Белоруссии
следует рассматривать не как попытку «принуждения к интеграции», как это обычно
делается, а как первый приступ острого физического дефицита энергоносителей,
создавший угрозу срыва приоритетных для экспортно-сырьевого лобби поставок за
пределы СНГ. Отношения с Украиной, а позже – и с Белоруссией, были принесены в
жертву во имя отношений с Западом.
Подъем цен на внутренних рынках СНГ был попыткой экспортеров, контролирующих
политику Кремля, изыскать дополнительные объемы для экспорта, не обеспеченные
приростом добычи.
Пытаясь сохранить лицо, Кремль постарался представить конвульсии утопающего в
качестве удушающего приема.
То, что выдавалось за демонстрацию силы, оказалось проявлением быстро
нарастающей слабости, особенно в части нарастания недоверия населения к
исполнительной власти, ставшей заложником экспортного лобби.
А слабость стала логическим итогом энергополитики, направленной на
одностороннее развитие экспорта и экспортной инфраструктуры в ущерб развитию
собственного производства.
О количественных критериях социального измерения энергополитики. Чем
отличается «энергодержава» от «энергоколонии»? Разницей внутренних и
среднемировых цен на энергоресурсы, стимулирующей внутренних потребителей
и внутренний рынок… Если же внутренние цены энергоэкспортера выше экспортных
– это – воля правящего класса к политической смерти.
Без энергетического протекционизма Россия становится непривлекательной не
только для своих партнеров по интеграции, но и для себя самой.
Трудно удержаться и не сравнить Россию с другим экспортером нефти –
Венесуэлой.
Чем отличается Путин от Чавеса? Почему Чавес позволяет по отношению к
Вашингтону то, что не может позволить себе Путин? Потому, что его энергополитика,
подчиненная интересам социального развития, обеспечивает Чавесу безоговорочную
поддержку населения , делая его политически неуязвимым.
У Чавеса экспорт нефти и газа работает на национальные интересы, а в
России национальные интересы приносятся в жертву экспорту нефти и газа.
Сегодня в жертву экспортно-сырьевому лобби приносится Союзное Государство. Но
эта жертва указывает на главный конфликт российской политики – конфликт
общенациональных интересов и интересов экспортно-сырьевой олигархии,
контролирующей исполнительную власть.
Что делает Белоруссия, поставленная «Газпромом» на край
социально-экономической пропасти? Она наблюдает, как в эту пропасть неудержимо
катится Россия.
Александр Ермолаев
С сайта www.snd-su.ru