|
В разрезе ВТО
РЕЗОНАНС
Комиссар Евросоюза по торговле Питер
Мандельсон в интервью «ЛГ» (№ 17) заявил: «Пока российский климат для
западных инвесторов остаётся рискованным»
Но куда более рискованным он был в 90-е годы, тем не менее
европейские инвесторы в Россию шли. Осваивая с конца 80-х страны Балтии как
транзитные терминалы, логистические узлы, склады временного хранения, они
немедленно устремлялись на российские экономические территории – в
Новгородскую, Ленинградскую и Московскую области. Сегодня западный капитал
охватил своим влиянием весь Северо-Запад, нанёс точечные «удары» по Центру и
Сибири. В регионах с относительно стабильной политической обстановкой и
здравомыслящим местным руководством западные компании с самого начала
вкладывали деньги в производство. Ибо всегда наряду с прибыльностью они
учитывают устойчивость политического положения и способность региональной
власти возместить экономические риски инвестора.
Господин Мандельсон, как и другие оптимисты ЕС, признаёт, что в России
сегодня – «экономическая свобода, главенство закона, свобода инвестиций», а
промышленность вполне конкурентоспособна. Так почему же больше десятилетия
Всемирная торговая организация не открывает двери для России? Да, есть
объективные причины – не решены технические вопросы, таможенные, тарифные,
которые упираются в ресурсный базис России. Но дело не только в этом. Не
спешит в ВТО уже и сама Россия. Если 10 лет назад вступлению в ВТО
противились «красные директора» якобы из косности, а как выяснилось, из
прозорливости, то сегодня скептицизм в этом отношении проявляют и многие
младореформаторы.
Россиянам ещё не пришлось участвовать в «равноправной» международной
торговле. А вот результаты пребывания в ВТО стран Балтии, сменивших
«красный» союз на «синий» (комментарий сайта: точнейшая характеристика их
"независимости"!), у всех на глазах. И они весьма показательны.
Не будем углубляться в изменения структуры промышленности – передовая
электроника, электротехника, машиностроение в этих странах были
ликвидированы в начале 90-х годов. Не будем вспоминать, как резали на металл
суда Балтийского флота и отгружали металлолом в Европу, – эта вакханалия
была порождена ещё и выводом советских войск, похожим на бегство.
Посмотрим только одну экономическую позицию – качество продовольствия, его
производство и экспорт. Ведь это то, что беспокоит каждого во времена
надвигающегося мирового кризиса с продовольствием.
Торговые барьеры между Балтией и Европой стали исчезать с 1997 года.
Последовательно вступали в силу свободное движение товаров и услуг, единая
внутренняя и внешняя экономическая политика, свободное перемещение лиц. Что
же практически дали странам Балтии эти преимущества, которые принесло
пребывание в ВТО?
Бурный поток прямых инвестиций Евросоюза в Эстонию, Латвию и Литву стал
иссякать с середины 90-х. Даже при переизбытке в евроэкономике «дешёвых»
денег ассигнование балтийского направления существенно ослабло и
превратилось из бурного потока в жидкие подпитывающие ручейки. При этом ЕС
напрямую инвестировал в Британию, Германию, Францию, Нидерланды, Люксембург
десятки и сотни миллиардов евро. Новоиспечённым членам союза доставалось в
50–100 раз меньше.
В условиях единой экономической политики и свободной торговли с
прибалтийскими странами ЕС и ВТО не создали в Балтии ни одного крупного
производства с численностью работающих в 1000–2000 человек. Из
семимиллионного балтийского населения около полумиллиона отправляются на
еврозаработки в Британию, Ирландию и другие западные страны.
Импорт товаров в каждом из трёх балтийских государств в 1,5–2 раза превышает
экспорт, включая продовольствие. Когда-то самая качественная в СССР
натуральная сгущёнка из цельного молока сходила с конвейера Резекненского
молочного комбината в Латвии. Сегодня в ней основной ингредиент – сухое
молоко. Несравнимые ароматные сардельки и нежнейший бекон Ракверского
мясного комбината в Эстонии сегодня изготовляют с помощью сои.
Кто из гостей Латвии, будь то депутат Европарламента или российский турист,
не восхищался Центральным рынком Риги!.. Это признанное в Европе
произведение архитектурного искусства. Капитальные каменные ангары когда-то
начинялись всевозможной отечественной снедью отменного вкуса и экологически
безупречного качества. В молочном павильоне сотни хозяек предлагали сметану,
в которой стоит ложка, другой в Латвии, Литве и Эстонии не знали. Йогурт –
как сливки, творог – мечта гурмана, масло и сыры в несметном изобилии с
ароматом лугов или тмина. Всё это есть тут и сегодня, но в разы меньше,
многократно дороже и отчасти с добавлением синтетических ингредиентов.
Гигантский мясной павильон, ещё в 90-е переполненный отборным филе, беконом,
колбасами традиционного хуторного копчения, упругим паштетом из телячьей
печени на яйцах и сливочном масле, рядом с которым французское фуа-гра
отдыхает, сегодня скукожился до трети от всей площади.
О рыбном стеклянном павильоне-музее с новейшим оборудованием для живой и
только что выловленной рыбы и морепродуктов говорить и вовсе обидно. Он
опустел. В Латвии – морской, рыбной стране – сегодня торгуют замороженной
норвежской треской и хеком. Рыбные изыски «Кайи», самого технологичного в
СССР рыбопроизводственного объединения, «Ройский деликатес» (копчённая по
старинным рецептам скумбрия на одноимённом заводе) и ломтики родной селёдки
в персиковом соусе остались лишь в памяти старожилов Риги.
На Центральном рынке, пропитанном с мая по август тонким ароматом
традиционного цветного горошка, где зеленные ряды ломились от 300 сортов
латвийской клубники, сегодня под глобалистским знаменем ВТО – ряды
оранжево-зелёно-красных генно-модифицированных фруктов со всего мира!
Лучший в СССР и один из самых лучших в Европе по натуральности и
разнообразию продовольствия рынок, по сути, перестал существовать. Да и как
архитектурный раритет – тоже. Разве что какая-нибудь старушка Малда по
привычке принесёт собранную клубнику к празднику Лиго (день летнего
солнцестояния) и робко пристроится сбоку от торгующих апельсинами.
На Центральном рынке теперь отвели лишь уголок под продукцию знаменитых
национальных фабрик сладостей. А ведь когда-то маэстро Ростропович покупал
шоколад специально в Риге: по его мнению, лучшего, чем на «Лайме», нет
нигде, даже в Швейцарии. И с этим соглашались не только гурманы, но и
профессиональные технологи. Фабрика «Лайма», полуторавековой бренд страны,
украшала образцами кондитерского дизайна и высочайшего шоколадного качества
фирменные магазины и уютные лавочки со специальными деревянными ларями для
хранения шоколада. Миндаль в шоколаде, шоколад с ромом и бальзамом,
шоколадное пралине и множество других изысков «Лаймы» завораживали самых
придирчивых знатоков десерта и были доступны каждому.
С вступлением в ВТО «Лайма» и близкие по качеству литовская «Пяргале» и
эстонская «Калев» вошли в скандинавские концерны. Сила глобальной прибыли на
глазах выдавливала национальный ареал: символы, традиции, память. Зайдя по
привычке в любимый фирменный магазин «Лаймы» при фабрике в центре Риги,
откуда на несколько улиц всегда тянуло шоколадом, не поверила своим глазам:
вместо дизайнерского блеска и шоколадного пиршества с витрины бедно
поглядывали продукты партнёров. Нет, не лучшие на свете торты «Стабурадзе»,
и не её марципан, и не воздушнейшие зефиры двадцати видов или молочные
карамельки «Узвары», а нечто стандартно-вафельное и обычно шоколадное по
баснословным ценам. Еврохозяева акционировали и объединили три уникальных
кондитерских предприятия с мощными технологиями и рецептурами, которые
сохраняли столетиями.
Продавщица протянула мне эффектный лаймовский пакет для упаковки стандартной
еврокоробки, как будто извиняясь. Указанный на ней срок годности превышал
два года. Всю жизнь, предпочитая другим шоколад «Лаймы», я знала, что срок
его хранения по советскому ГОСТу был три месяца.
ВТО, ЕС, Международный валютный фонд строго наблюдают за либерализацией
балтийского рынка.
Эстония первой пошла по предложенному пути, открыв беспрепятственное
движение для импортного продовольствия в ущерб собственному производству –
каждый импортёр «отбивал» собственные выгоды. Ей первой пришлось
приспосабливаться к продовольственному рынку ЕС, надёжно защищённому
высокими таможенными пошлинами и открытому для новых членов ВТО только на
уровне квот. Чтобы работящий эстонский крестьянин совсем не пал духом,
правительство на первых порах стимулировало рост поголовья скота: для
хуторов, где больше пяти коров, вводили доплату за литр молока высшего
качества, доплачивали и за гектар засеянной пашни. Разностороннюю систему
субсидирования сельского хозяйства стремились сохранить и в Литве –
экспортёрам молока и мяса на 25 процентов компенсировали затраты в начале
аграрной деятельности на приобретение сельхозтехники, открывались выгодные
кредитные линии. И тем не менее с 1990 года поголовье скота, свиней и птицы
в Латвии и Эстонии сократилось почти в три раза, в Литве – вдвое.
Пропорционально уменьшилось производство молока и мяса. Что теперь
вспоминать, что до войны мясо-молочные продукты были главной статьёй
балтийского экспорта в Европу!
Литва сегодня на первых позициях по экспорту в Евросоюз, но в структуре
экспорта лишь небольшая часть – отечественная продукция, а большая часть –
реэкспорт сырья и товаров третьих стран, включая Россию.
Наверное, россиянам полезно знать, к чему привело страны Балтии пребывание в
ВТО и Евросоюзе.
Софья УСПЕНСКАЯ-РАНЦАНЕ "Литературная газета"
№21 2008г. (Не забудьте подписаться!)
Обсудить на форуме
Выскажите
ваше мнение на форуме
|